Знакомые лица / Наталья Белоногова
|
|
На вопрос, какие пространства она предпочитает облагораживать — большие или маленькие, — дизайнер Наталья Белоногова отвечает: «Честно говоря, я любитель всего крупного. Страдаю гигантоманией». Есть в этом что-то детское. Не случайно, наверное, обе ее переделки, реализованные в телепередаче «Квартирный вопрос», были связаны с детьми: сначала комната для двух маленьких сестер, потом кухня для семьи, где растет ребенок с синдромом Дауна. И если проводить аналогию с актерами, которые побаиваются появляться в одних сценах с детьми (боятся, что те переиграют их своей непосредственностью), то про Наталью можно сказать: в обоих проектах она исполнила свою роль с блеском. Дети, во всяком случае, остались довольны.
|
Наташа, как вы стали дизайнером?
Я училась в Петербурге, в Мухинском училище. Сначала поступила на отделение дизайна одежды: у меня мама шила, и я привыкла находиться в лоскутках ткани. Но потом жизнь связала меня с человеком, который занимался строительством, интерьерами. Меня начали забрасывать вопросами: «А здесь какой цвет нужен? Ну ты же художник, придумай!» И я, увлекшись, перешла на отделение дизайна интерьера. Это такой многогранный мир! Одно дело — надевать что-то на себя, и совсем другое — преображать окружающее пространство. Приходится мыслить более глобально.
Значит, у вас семейное творчество?
Продолжалось до какого-то момента, а потом прекратилось. Но остановиться было уже невозможно.
А почему вы сменили Питер на Москву?
Опять-таки жизненные обстоятельства. Переехала в составе большой группы — нам заказали реконструкцию семиэтажного здания банка. Москва мне больше нравится по энергетике, тут я чувствую себя бодрее. А когда приезжаю домой, все кажется замедленным. Хотя здесь иногда слышу в свой адрес: Наташа, как у тебя все медленно, сразу видно — девушка из Питера!
Ваша NB-studio на момент переезда уже существовала?
Нет, я организовала ее три года назад. После банка поработала самостоятельно, как свободный художник, а потом нашла единомышленников. У нас сложился сплоченный женский коллектив, а домашнюю атмосферу отмечают все, кто приходит к нам в бюро.
Стиль работы тоже женский?
Я стараюсь не давить на подчиненных. Творческие единицы должны иметь свободу, хотя и в рамках той линии, которой я придерживаюсь, моего понимания пространства.
В чем же заключается эта линия?
В первую очередь хочется создавать комфортную среду. Но у каждого свое понимание о комфорте, поэтому мы стараемся внимательно выслушать человека, который к нам пришел. Почувствовать его, уловить мироощущение. И если оно очень сильно расходится с нашим, то мы сразу же и расстаемся. Есть вещи, которые мы категорически не приемлем.
Какие, например?
Например, мы не любим гипсокартон, все эти потолки ступеньками со встроенными светильниками. Правда, без него все равно не обойтись — приходится использовать при возведении перегородок вместо кирпича или пенобетона, чтобы сохранить сантиметры площади. Еще мы против пластика — но при современных технологиях какие-то вещи обязательно будут пластиковыми. Хотя... яркий, разноцветный пластик я очень даже люблю!
А на какие материалы в вашем бюро наложено строгое табу?
На обои под покраску. На любые материалы, что-то имитирующие. Я за правду. Если дерево — то дерево, и пусть оно ведет себя соответственно. Даже если положить его на кухонную столешницу, пусть оно красиво состарится под ножом — будет видно, что вы готовили. А уж если имитация, то она должна быть нарочитой, чтобы читались игра и ирония.
Ироничный интерьер вам близок?
Более чем. Поэтому в разговоре с заказчиком мне так важно почувствовать его готовность к иронии, а не стремление следовать неким традициям и догмам вроде стен персикового цвета и кругов на потолке.
Есть ли какие-то фишки, по которым можно узнать фирменный почерк вашей студии?
В наших интерьерах всегда есть инсталляции — большие фотоколлажи, придающие пространству индивидуальность. Три года назад, когда я задумала студию, это и стало отправной точкой. Мы берем не одно изображение, а несколько и замешиваем их в необычный сюжет, который заставляет разглядывать это произведение, размышлять над его смыслом.
Решения находите сами или следуете пожеланиям заказчика?
Первый вариант — к нам приходят и говорят: вот, есть свободная стена, с которой мы не знаем, что делать. Второй вариант — есть стена, найдите-ка слайд, который можно на нее поместить. Это не к нам, мы не фотобанк. Любой человек может сам найти необходимое изображение и распечатать его в мастерской. Мы работаем под конкретный интерьер — причем не всегда тот, что спроектировали сами, иногда по заказу других декораторов.
То есть сюжет инсталляции диктует пространство, а не его хозяин?
И так, и так. Это две составные части. Хотя, по-хорошему, довлеть должно пространство и обстановка, если она уже есть. Иногда заказчик думает, что у него будет цветок во всю стену, а получается фотография старинного замка. У нас однажды так и вышло — коллаж из нескольких замковых интерьеров. От одного стены, от другого люстры, от третьего еще что-то. При этом инсталляция была настолько большая, что повлияла на выбор ткани для штор. Я посоветовала декоратору, которая занималась той квартирой, остановиться на очень крупном рисунке, чтобы он не потерялся на фоне фотографии. Она прислушалась и выбрала настолько крупный, что в рулоне он смотрелся даже страшно. Но когда шторы повесили, стало очевидно: так и должно быть. Работа разная, тем она нам и нравится. Когда мы делаем проект в целом, инсталляция часто становится отправной точкой. А иногда приходится учитывать все то, что уже придумал для интерьера другой декоратор. Но этот второй вариант позволяет нашей студии жить более интенсивной жизнью, ведь на инсталляцию уходит месяц-два, а на интерьер целиком — не меньше года, как бы заказчики ни хотели сделать все побыстрее.
На чем вы печатаете свои инсталляции?
Как только получаем задание (стена, ее размеры), мы все продумываем от и до: не только сюжет коллажа, но и материал, на котором он будет сделан. Вариантов огромное количество, одних только пленок сколько — и матовые, и глянцевые. Можно печатать на стекле, и тоже по-разному: просто накатать пленку сверху или запаять рисунок внутрь, если это триплекс. Можно печатать на дереве, коже, кафельной плитке, бумаге, ткани (в этом случае в ней должно быть не меньше 40% полиэстера). Недавно мы сделали инсталляцию на металле с широкой рамой из цемента. Очень люблю эти материалы — они довольно брутальные, поэтому особенно приятно, что заказ исходил от женщины, и она приняла наше предложение с восторгом. Такая реакция всегда вдохновляет на творчество. Можно использовать даже гипсокартон, не слишком нами любимый! Мы отработали особую технологию, когда изображение наносится непосредственно на поверхность гипсокартонного листа и сразу же интегрируется в интерьер (иногда возникают такие ситуации, когда декорировать нужно быстро, у заказчиков нет времени ждать). При этом мы учитываем, что лист будет прикручиваться шурупами, поэтому они заранее включены в рисунок.
А когда возникает перебор? Сколько инсталляций может быть, скажем, в трехкомнатной квартире?
Одна-две, желательно разные. Больше невозможно, ведь инсталляция — это активное пятно, которое сразу делает квартиру индивидуальной и запоминается в первую очередь. Это даже не фотообои с изображением прекрасного пейзажа, как бы трепетно я к ним ни относилась. Кстати, моя любовь к масштабу именно оттуда — от детского восторга перед фотообоями и перед гигантскими шпалерами в музее. А сейчас мою гостиную украшает огромный цветок.
Диктуют ли фотоинсталляции стилистику интерьера в целом? Все-таки это современный прием, новые технологии.
Инсталляция всегда будет в интерьере главной. Но это гибкий инструмент, позволяющий найти материал и сюжет под любой стиль. По сути, это то же самое, чем когда-то были монументальные росписи на стенах, мозаичные панно, гобелены. Просто тогда не было других технологий: сначала умели только рисовать, потом научились ткать — и так далее. Это нормально, художник всегда использует самые передовые материалы. Это его задача, его призвание, его миссия. Как только появлялись новые краски, первыми их использовали художники, которых теперь считают классиками. А тогда их искусство было самым современным, но именно поэтому при жизни их не всегда принимали, вспомните хотя бы Ван-Гога с его желтой краской. Одним словом, люди с передовыми мыслями сегодня выбирают инсталляции, они использованы уже во множестве интерьеров. Чего только и на чем только ни напечатали! Надо немножко подождать, может, еще что-нибудь изобретут — какой-нибудь гель или возможность печатать на воде…
Есть ли помещение в квартире, которому вы уделяете особое внимание?
Не знаю, разве что гардеробная... Да нет, они все равны.
Наверное, главное для вас — то, где можно разместить инсталляцию...
Нет, где человеку комфортно! Хотя, конечно, да...
Как вы думаете, ваша дочь пойдет по вашим стопам? Она так же вовлечена в ваше творчество, как вы когда-то — в мамины лоскутки?
Ей десять лет, и она уже пишет в сочинениях, что будет дизайнером, муж ее будет архитектором, у них будет шестеро детей и дом — ходячий замок. В своей комнате она расписала всю стену цветами сакуры, бесконечно чертит какие-то планы и с детской непосредственностью вступает в процесс переговоров с заказчиком. Тут же начинает советовать, где что поставить. Но, может быть, это пройдет. Раньше она и доктором хотела быть, и изобретателем. Главное, чтобы добилась того, чего сама хочет. Собственно говоря, со мной было то же самое. Ни капли давления со стороны родителей я не видела.
